Am andern Tag war die Hochzeit. Während der Trauung hörte man die Braut weinen, es schien, als ahne sie ihr trauriges Schicksal voraus, während der Bräutigam, Herr Peter Salomon Curius, selbstbewußt und höhnisch lächelnd um sich blickte. Die Sache war die, daß es kein Geschöpf auf Gottes Erdboden gab, dem er sich nicht überlegen gefühlt hätte.
Als das Hochzeitsmahl zu Ende war, wurde Engelhart mit den andern Kindern ins Freie geschickt. Es war ein lieblicher Garten hinter dem Haus, voll Apfel- und Kirschenbäumen. In dem dumpfen Trieb aufzufallen, sonderte sich Engelhart von der Gesellschaft ab und schritt in einer den Erwachsenen abgelauschten Gangart in der Tiefe des Gartens hin und her. Was ihm unbewußt dabei vorgeschwebt hatte, geschah; die jüngste Cousine folgte ihm, stellte sich ihm gegenüber und blitzte ihn mit dunkeln Augen schweigend an. Nach einer Weile fragte Engelhart um ihren Namen, den er wohl schon einige Male gehört, aber nicht eigentlich begriffen hatte. Sie hieß Esmeralda, nach der Frau des Onkels Michael in Wien, und man rief sie Esmee. Dieser Umstand erweckte von neuem Engelharts prickelnde Eifersucht, und er fing an, prahlerische Reden zu führen. Der Lügengeist kam über ihn, zum Schluß stand er seinem wahnvollen Gerede machtlos gegenüber, und Esmee, die ihn verwundert angestarrt hatte, lief spöttisch lachend davon.
Um diese Zeit faßten seine Eltern den Beschluß, ihn, obwohl er zum pflichtmäßigen Schulbesuch noch ein Jahr Zeit hatte, in eine Vorbereitungsklasse zu schicken, die ein alter Lehrer namens Herschkamm leitete. Herr Ratgeber, der große Stücke auf Engelharts Begabung hielt und große Erwartungen von seiner Zukunft hegte, war ungeduldig, ihn in den Kreis des Lebens eintreten, von der Quelle des Wissens trinken zu sehen. Er dachte an seine eigne entbehrungs- und mühevolle Jugend. Noch in den ersten Jahren seiner Ehe liebte er gehaltvolle Gespräche und gute Bücher und bewahrte eine schwärmerische Achtung für alles, was ihm geistig versagt und durch äußerliche Umstände vorenthalten blieb. | На другой день была свадьба. На венчании невеста плакала, будто предчувствуя, какая ей уготована горькая доля, тогда как жених, господин Петер Саломон Курий, взирал на происходящее вокруг самодовольно и с презрительной улыбкой. А все потому, что не было на божьем свете никого, пред кем бы он не чувствовал своего превосходства. После свадебной трапезы Энгельхарта вместе с другими детьми отправили погулять. За домом располагался уютный садик, засаженный яблонями и вишней. Охваченный смутным желанием обратить на себя внимание, Энгельхарт отделился от остальных и расхаживал туда-сюда в глубине сада, подражая взрослым. Сам не понимая, зачем это делает, он, тем не менее, добился своего; к нему подошла младшая из кузин, встала напротив и, не говоря ни слова, блеснула на него темными глазами. Выждав, Энгельхарт спросил ее имя, которое, несомненно, уже не раз слышал, но никак не мог толком разобрать. Ее имя было Эсмеральда, как у жены дядюшки Михаэля, жившего в Вене, но все называли ее Эсме. Услышанное с новой силой пробудило в Энгельхарте жгучую зависть, и он стал хвастаться, рассказывая про себя всякие истории. Его воображению не было предела, в конце концов вышел невероятный вздор, и он растерянно замолчал, а Эсме, все это время смотревшая на него с удивлением, презрительно рассмеялась и убежала. Примерно в ту пору, несмотря на целый год, остававшийся до поступления в школу, родители решили отправить его в подготовительный класс, где преподавал пожилой учитель Хершкам. Господину Ратгеберу, который ни капли не сомневался в одаренности Энгельхарта и возлагал большие надежды на его будущее, не терпелось увидеть, как мальчик войдет в круг жизни и припадет к источнику знаний. Он вспоминал свою молодость, полную тягот и лишений. Еще в первые годы семейной жизни он любил содержательные беседы и хорошие книги и хранил трепетное почтение ко всему, что оказалось ему недоступным из-за недостатка ума и по причинам, от него не зависевшим. |